Появление в русскоязычной прессе более-менее адекватных исторических материалов — большая редкость, и поэтому стоит порекомендовать обе статьи.
От мигранта до экспата: как иностранные специалисты понаехали в СССР — в "Коммерсанте" пересказывается общая история привлечения рабочей силы с Запада в СССР, показаны реальные условия труда, конфликты, сложности и так далее. Есть и количественная оценка:
По экспертным оценкам, в конце 1933 года в СССР трудилось около 35 тыс. иностранных специалистов, долевой состав был таким: 17% — инженеры, 18% —– средний персонал и примерно 65% — рабочие.
К сожалению, в статье не дается разбивка по отраслям. Это важно, поскольку в некоторых сферах роль иностранцев была ключевой, например,
в нефтянке,
тракторостроении, цинковой промышленности, двигателестроении и так далее. Советская нефтяная промышленность годам развивалась под неусыпным контролем американских корпораций и их специалистов, без которых Страна Советов вообще ничего не могла поделать:
Для советских потребителей это может стать «срывом покровов», но в советской нефтянке и нефтепереработке в 30-е годы трудились сотни и тысячи американских и английских инженеров, технологов, менеджеров и рабочих. Англо-саксонские компании предпринимали титанические усилия по развороту неповоротливой и низкоэффективной советской индустрии. Так, с 1936 года компании Petroleum Engineering и Arthur McKee начали техническое перевооружение нефтепромыслов в Баку и Грозном — туда завозилось дорогостоящее и новейшее американское оборудование под гарантии правительства США. Американские консультанты требовали от СССР начать как можно быстрее освоение перспективного Урало-Волжского нефтеносного района, который получил название «Второй Баку».
Как пишет историк Б.М. Шпотов в книге «Американский бизнес и Советский Союз в 1920-1930-е годы«, в 1938-1940 годах в районе Уфы должен был быть построен мощный нефтехимический комплекс, позволяющий выпускать высокооктановые сорта бензина. С американской стороны проект вели Universal Oil Products, American Locomotive в лице ее подразделения Alco Products, а также Lummus Company. Комплекс должен был перерабатывать нефть из Башкирии, а также низкооктановый бензин из Саратова и Грозного. Строительство комплекса началось еще в 1935 году, однако лишь с большим трудом удалось запустить первую очередь перед самым началом войны. Негативно сказалась тут советская бардачность, когда дорогостоящее оборудование годами гнило под дождем и снегом, а иностранные специалисты не могли толком получать нефть для анализов. В итоге комплекс в Уфе успел морально устареть за почти 6 лет строительства, а 6 других новых нефтеперерабатывающих НПЗ в СССР были приняты в эксплуатацию без очистных агрегатов.
Не лучше обстояло дело и в других регионах. В 1937 году американская Universal Oil Products поставила в Грозный оборудование для начального производства высокооктанового бензина, которое до начала 1940 года валялось без дела на складе. Аналогичная ситуация была и с оборудованием для производства авиационного масла от фирмы Max Miller. Оно гнило под дождями и снегом более 2,5 лет, а затем американские специалисты в авральном режиме, работая по 10-12 часов в сутки, запускали его в строй в 1940 году. В итоге технологический режим все равно был нарушен, а СССР пришлось освобождать фирму от гарантийных обязательств, выплатив дополнительно взятки американским инженерам.
Не менее важно было и то, что без планирования производств и выпускаемых образцов техники в США никакие специалисты на местах не помогли. Так все три огромных советских тракторных завода (Сталинградский, Харьковский и Челябинский) были
спроектированы в США, перевезены в СССР и построены под контролем менеджеров компании Caterpillar. На этих заводах советские рабочие выпускали уже испытанные и зарекомендовавшие себя модели американских тракторов (собственно, все последующее советское тракторостроение будет "творческой переработкой" американской инженерной мысли 20-х годов):
На СТЗ и ХТЗ — выпускался трактор СТЗ-1 (СХТЗ 15/30), который был клоном колесного трактора McCormick-Deering 15-30, производившегося в США в Висконсине в 1922-1934 годах фирмой International Harvester Company. Всего в СССР наклепали до 390 тысяч СХТЗ. На ЧТЗ вместо колесных тракторов начали выпуск с гусеничных — С-60 "Сталинец" (1933-1937) и С-65 (1937-1941). Эти тракторы, как не сложно догадаться, были клонами трактора компании Caterpillar — Caterpillar Sixty. Впрочем, что удивляться, если за пуск тракторых заводов в СССР орденами Ленина награждались американцы, а инженер Эдвард Терри из фирмы Caterpillar вообще был главным инженером ЧТЗ и ХТЗ.
Обитатели северной Евразии крайне негативно относятся к самому пониманию сталинской индустриализации как банальному инкорпорированию ряда отраслей промышленности из США. Предметом гордости говорящих овощей являются заявления о том, что "при Сталине каждые десять дней строился новый завод" и "за две пятилетки было построено 6000 новых заводов". Поэтому даже "проходная" статья в "КоммерсантЪ" будет встречена ими или как "вражеская пропаганда" или наоборот, как свидетельство привлекательности сталинизма, к которому бежали с загнивающего Запада рабочие и инженеры.
Статья в Forbes —
Старая русская нефть. Границы и экономика России веками прирастали благодаря добыче пушнины — еще более скандальна с точки зрения среднестатистического жителя РесФеда. В статье достаточно подробно освещается рост и развитие Московии-России (
боковое ответвление —
Новгород) как уникальной северо-евразийской цивилизации, базирующейся на экстенсивном изъятии из природы "ренты" в виде мехов (и других природных ресурсов, говоря шире). Конспирологи в блогах ранее уже
писали на эту тему. По сути, северо-евразийский тип хозяйствования обуславливал сильно масштабированную цивилизацию трапперов со всеми вытекающими: условной частной собственностью, господством милитократов (siloviki), экстенсивным типом экономики (присвоение природной ренты и ее распределение), нулевой или даже отрицаельной стоимостью человеческого труда, нулевой правовой базой. Все это накладывалось на географические условия: отсутствие удобных транспортных путей сообщения, 5-7-месячный период снежного покрова, крайне низкая плотность населения как следствие поздней европейской колонизации Восточно-Европейской равнины и, соответственно, более восточных регионов северной Евразии. Последний всплеск расширения "меховой империи" пришелся на XIX век (авторы, правда, не берут в пример завоевание Средней Азии):
Создание «Русской Америки» как раз и стало результатом погони за шкурами каланов. Зверь, и без того немногочисленный, истреблялся чрезвычайно быстро, и приходилось отыскивать все новые охотничьи угодья. Основными потребителями каланьего меха (ценой до 70 рублей за штуку) были китайцы. Именно для упрощения торговли с Китаем состоялось знаменитое плавание Ивана Крузенштерна и Юрия Лисянского в 1803–1806 годах.
Мореплаватели хотели проверить возможность доставки мехов с Аляски и Камчатки не сухопутным путем, чрезвычайно затратным и трудным, а морским. Они привезли в Кантон на продажу несколько тысяч шкур каланов и котиков. Крузенштерн попытался открыть и Японию для аляскинских мехов, но безуспешно. Кругосветные плавания Михаила Лазарева и Василия Головнина также состоялись исходя из коммерческих интересов России на Аляске. Сотрудники «Российско-американской компании» чуть было не присоединили попутно к России Гавайские острова, служившие экспедиционной базой. Но Александр I не одобрил их инициативы.
С истреблением калана во многом связан и откат империи на Запад. Начиная с 20-х годов XIX века «Российско-американская компания» перестала приносить прибыль (ранее вложенный рубль давал пять). Содержать Аляску при ее удаленности и малом торговом потенциале при соседстве владений враждебной Англии стало накладно, и в 1867 году ее продали США.
Такой тип хозяйствования с одной стороны обеспечил быстрый "захват" практически безлюдных пространств "таежного моря" Сибири и Дальнего Востока, с другой стороны — не дал в конечном итоге основы для серьезного экономического прироста в "мейнланде" Московии-России, ибо вся маржа уходила посредникам, а то что оставалось — шло на содержание армии и императорского двора (и его затратных проектов). Получался в итоге интересный гибрид: страна практически без городов и городского сословия, без университетов, с кластерной промышленностью (в основном обслуживала нужды армии и флота), с ничтожно малым количеством чиновников (
40 тысяч человек на начало XIX века), но с довольно крупной и развитой армией и вполне себе европеизированным "фасадом" в виде Санкт-Петербурга. В XVIII-XIX веках на смену мехам, которые ушли на третьи-четвертые позиции во внешнеторговом балансе, пришли зерно, пенька, древесина, деготь, золото и чугун, а с середины XX века Россия-СССР практически повторила создание "экстенсивной цивилизации трапперов", заменив меха и зерно на газ, нефть, удобрения и цветные металлы, которые экспортировались на Запад.
РубрикиТемыТолкователь
О блоге
